Понятно, что можно долго ерничать на данную тему, но ведь кто-то должен делать Это! О врачах обычно пишут «совковыми» штампами: «его усталое изможденное лицо выражало озабоченность за исход операции»; «счастливая улыбка спасенного ребенка с лихвой окупила все треволнения», «еще вчера, прикованная тяжелым недугом к постели, она сделала первый шаг навстречу своему доктору»… Мое интервью с врачом-гинекологом не нуждается в украшениях – портрет современного человека в интерьере его профессии. Бонвиван и философ, Александр ГОНТАРЕВ в рубрике «Профили». Ну и что, что гинеколог – не всем же в космос летать и расщеплять атом. Кто-то должен и, простите, правду матки защищать!
- Начнем с начала? Как маленькие севастопольские мальчики становятся большими дядями-гинекологами?
- В технике я был полный профан, отсюда и затея с мединститутом. Это я решил уже в восьмом классе. Так как меня воспитывали мама и бабушка… может отсюда и родилось желание стать женским врачом.
- Насколько я знаю, в те годы это была «блатная» профессия. Взятки давал?
- Не из чего было. Но учился я хорошо, поэтому и обошлось без связей, взяток, «блата».
- Сегодня не жалеешь о выборе? Хотел бы быть, к примеру, модным косметическим хирургом: «лепил» бы носы, губы, груди?!
- Нет. Сомневаюсь, что с нынешним состоянием здравоохранения в Севастополе можно делать успешные косметические операции на столичном уровне.
- Все-таки мужчин в твоей профессии значительно меньше, чем однополых с пациентом докторов?
- Считается, что это женская профессия… Хотя, я уверен, хирургия – любая – занятие для мужчин.
- Как государство оценивает твой труд, если это не стратегическая тайна?
- Акушер-гинеколог 1-й категории получает около шестиста гривень. Понятно, что приходится оставаться на дежурства, но и этого не хватает.
- Полное название твоей профессии акушер-гинеколог. В тебе кто преобладает?
- Начинал я в 4-й больнице именно акушером. Проработал там восемь лет и думал, что знаю и гинекологию. А когда попал в 1-ю, пришлось учиться практически заново. В акушерстве ты можешь не спать всю ночь, но, если принял 2-3 родов, понимаешь, что все не зря!
- Так может вернуться в акушерство, там позитива-то побольше?!
- Сейчас акушерство – опасная профессия! Врачей обвиняют даже в случаях врожденной патологии новорожденного. А защиты у нас до сих пор нет. Что бы ни случилось – виноват акушер! Суды, компенсация за моральный ущерб…
- А ты считаешь, что акушеры, как и саперы, никогда не ошибаются?
- Ошибки совершают все, но разбираться в случившемся всякий раз надо объективно и профессионально, а не на уровне эмоций.
- Давай ближе к гинекологии. Такого количества… обнаженных женщин мужчина с другой профессией не видит за всю жизнь. Чувствуешь себя счастливчиком?
- К счастью или, к сожалению, но на работе ты невольно относишься к пациентке не как к женщине, а как к страдающему человеку, которому очень хочется помочь. Однажды я смотрел по ТВ балет с одной балериной и произнес глупость: «Везет балетным – такой тесный контакт на сцене с партнершей!» На что она мне ответила, что балет - очень тяжелый труд, и на сцене думаешь только о танце. То же и в гинекологии.
- Не поверю, что у твоих коллег не случаются «служебные романы» с благодарными больными!
- Если и случаются, то так же, как в обычной жизни. После выписки, вне работы, по обоюдной симпатии…
- А работа не откладывает какого-либо отпечатка на отношение к женщинам в «мирной жизни»? Знание женщин изнутри дает какие-то преимущества в общении с ними?
- Нет, они меня интересуют, как сам феномен женщины: ее обаяние, манера держаться, разговаривать, смеяться. На кресле я ее в такой момент не представляю, если ты это имеешь в виду. Все устроены примерно одинаково. Как говорят в народе: «Не бывает поперек»!
- Хорошее название для интервью! Но, как говаривал Генри Миллер: «Чем чаще видишь обнаженных женщин, тем больше хочется вглядываться в их лица». Не наступает профессионального пресыщения?
- Лично я за собой этого не замечал! Вообще, о гинекологах столько сплетен и анекдотов, что профессия стала нарицательным названием. Заболевший человек, нуждающийся в помощи, не может быть объектом сексуальных иллюзий.
- Профессиональные болезни у мужчин-гинекологов встречаются? Имею в виду потенцию.
- Это как посмотреть и потрогать чужой автомобиль: все равно сядешь в свой, родной и близкий. Не думаю, что у кого-то возникают проблемы с этим.
- Ладно, оставим неофрейдизм в покое. Издавна на Руси считалось, что носителями духовности являются именно врачи, дворянство и духовенство. Сохранилась эта тенденция сегодня?
- Знаешь, общаясь со своими коллегами (не только гинекологами!), я вдруг понял, что в нашей жизни врачи – самые светлые, бескорыстные и честные люди! Они не могут сделать свою работу плохо, несмотря на т.н. зарплату. У них в мозгу уже сложившийся стереотип: я должен помочь всем, чем смогу! И они действительно люди с широким кругозором: литература, искусство, кинематограф…
- Я знаю, что у тебя шикарная библиотека, расскажи о литературных пристрастиях.
- Конечно же, Чехов! И вовсе не потому, что он – врач. Он очень тонко постиг душу человека, заглянул так глубоко, как никто еще не заглядывал. Его можно бесконечно перечитывать, и каждый раз видишь что-то новое. Попробуй перечитать «Палату №6» - в ней все о Человеке! Как можно сказать так много в такой небольшой повести?! Или читаешь Салтыкова-Щедрина и ощущение, будто он наш современник. Из поэзии очень люблю Мандельштама. А сейчас я зачитываюсь Евгением Тарле! Он так правдиво описывает все происходившее в Крымскую войну. Тот ад, который стоял на 4-м бастионе. Из 15 тысяч матросов, которых бросили на оборону, осталось около шестиста!
- Случайно ли, что именно русская медицина подарила миру таких гениев, как Чехов и Булгаков?
- Может оттого, что врач, в силу профессии, каждый день сталкивается со страданиями людей. Иногда бессилен помочь, и это откладывает отпечаток на его психику: делает более острым восприятие к чужой боли, заставляет его по много раз вспоминать и переживать заново. Думаю, это и подталкивает врача с литературными способностями изливать боль на бумагу?!
- У тебя нет литературных амбиций? Представляю заголовок: «Размышления в кресле»!
- Одно время хотелось, но… кто это станет читать? Документальная повесть о медицине конца 20-го века. Сейчас люди читают детективы и «фэнтази», а чьи-то переживания, сомнения, рефлексия…
- Можно же написать и весело о грустном: «Когда она мучительно умирала от пельвиоперитонита, военный оркестр под окнами разучивал «Марш энтузиастов»».
- Боюсь, что получится цинично – тема все-таки не слишком радостная…
- Тебе 45 лет. Каким тебе видится твой заслуженный отдых?
- Еще не думал, но часто встречаю своих бывших коллег - все они оптимисты со светлой памятью и завидным здоровьем. Видимо, профессия откладывает отпечаток на всю жизнь.
- Кстати, хирургия вообще считается опасной профессией в плане пристрастий. Булгаков вообще, «сидел на игле». А вам несут «слезы благодарности», перед которыми трудно устоять, да и расслабиться хочется…
- Хирургам еще тяжелее, чем нам. Адски тяжело провести сутки у операционного стола, конечно, люди ищут возможность релакса, но, опять же, это не система. На работе уж точно никто не пьет – слишком большая ответственность.
- Ты после дежурства что можешь себе позволить?
- Хорошую водку, но зачем об этом писать?
- Ты думаешь, если я напишу: «После бессонной ночи в операционной Александр Гонтарев выпил пакет ацидофилина с витамином Е», то не возникнут подозрения со стороны коллег и пациентов?! Лично я к такому доктору точно не пошел бы! Впрочем, я к тебе и так не приду по определению. Ладно, тогда поговорим о благодарности больных.
- Если искренне скажут «Спасибо, доктор!», то это уже благодарность. А в смысле подарков, то сейчас отношение к врачам сильно изменилось. К тому же, поступают не очень состоятельные люди – им едва хватает на лекарства и лечение. Времена, когда пациенты дарили своему лечащему врачу дорогие презенты прошли.
- Ты православный, но в то же время по роду деятельности должен делать аборты… Не боишься, что Там все вспомнят? Я не осуждаю – это твоя работа, но?..
- Даже по молодости я интуитивно не хотел их делать. Лучше предотвратить беременность, чем прерывать. Каждый понимает, что в такой момент лишаешь кого-то жизни, и это накладывает дополнительный негатив. Конечно, нам всем придется отвечать за свои поступки. Не здесь, так Там!
- В твои годы врачу вроде как положено иметь животик для «солидности», а ты, прости, напоминаешь жителя голодающего Конго.
- Я считаю, что худоба – это признак здоровья в любом возрасте. Спортом не занимаюсь, но зарядку делаю по возможности часто. На дежурствах принципиально не ем. На выходные уезжаю в горы, бегаю к морю.
- Ты единожды женат, жена также врач. У вас взрослая дочь, которая скоро станет экономистом. Не обидно?
- Мы никогда не настаивали, чтобы она пошла по нашим стопам. С детства ребенок видел эти постоянные уходы родителей на дежурства, стресс, нехватку денег… Так что, может и к лучшему!
- Дедом внутренне готов стать? Принять лично роды?
- Роды принимать - исключено. У хирургов есть примета: родственников и друзей оперировать только в экстремальных случаях. А дедом готов стать хоть завтра.
- А кризис возраста? Как он на тебе отражается?
- Ерунда! В 45 лет приходит первая мудрость, а ощущения жизни воспринимаются еще остро. Конечно, появляются какие-то сомнения, размышления о прошедшей жизни, но впускать в себя уныние нельзя. «Кризис возраста» в большей степени - надуманная проблема, ведь меняется не мир, а наше отношение к нему и к себе в нем.
- Ты напоминаешь классического флегматика… На работе или дома можешь сорваться?
- Стараюсь себя контролировать, особенно на работе. Сорвавшись, потом долго себя казнишь за это, так что «отрываться» - себе дороже.
- А «болезнь неотреагированных эмоций»? Во что пар выпускаешь?
- Моя отдушина – одиночество. Уезжаю в глухое место у моря или в горах и там пытаюсь анализировать свою жизнь и свои поступки.
- А что, есть поступки, за которые стыдно до сих пор?
- Ничего выдающегося, так, по мелочам…
- Нет ощущения, что жизнь проходит не так, чего-то не произошло и не произойдет?
- Есть. Хотелось бы работать в условиях 21 века, а не в эпоху Пирогова. Везде уже в приемных покоях делают лапароскопию, сохраняют органы до последнего, а у нас… В этом разочарование, что работаешь в каменном веке. Хочется делать пластику, а не удалять органы, делая женщину в прямом смысле инвалидом.
- Назови принципы, по которым живешь?
- Не скажу ничего мудрого: живу, пытаюсь жить по своей совести и стараюсь не причинить никакого вреда окружающим меня людям.
- Заветная мечта осталась?
- Очень хотел бы в отпуске путешествовать по Европе. Особенно мечтаю попасть в Англию, но…

Ничего страшного, Пушкин тоже ни разу не был «за речкой»! А Чехов, тот вообще, уехал и… умер, так и не пригубив шампанского! Может, таким образом государство заботится о наших врачах. Поедет доктор в Лондон, а там теракт! С другой стороны – «когда доктор сыт, то и больному легче»! Прямо замкнутый круг какой-то. И все-таки здорово, что есть такая профессия – акушер-гинеколог! Ведь без нее не было бы… столько замечательных анекдотов.

К сему, Андрей МАСЛОВ.