Роман Мархолия известен своим нестандартным складом ума и экстраординарностью. В бытность Главным режиссером театра им. Луначарского он ставил «странные» спектакли, как то: «Наш городок», «Гарольд и Мод», «Долгий Рождественский обед», «Лавидж» и другие. В одном из спектаклей – «Молочный фургон не останавливается больше здесь» – он даже сыграл одну из главных ролей! Публика переполняла зал до отказа на премьерах, а потом, пожав плечами, придавленная расходилась до следующей. И зря, потому что эстетика всех спектаклей Мархолия была непонятна лишь для тех, кто считал, что театр – это развлечение или полусветский раут. На его спектаклях требовалась большая интеллектуальная работа самого зрителя, что, к сожалению, не наблюдается даже сегодня.

Потом Роман стал организатором международного театрального фестиваля «Херсонесские игры», который сразу же превратился в один из самых престижных неформальных форумов на всем постсоветском пространстве. Потом он уехал в северную столицу, где преподавал, ставил, переводил западные современные пьесы, но связь с Севастополем не терял. Проект «Балаклавская Одиссея» Роман вынашивал четыре года, и вот – свершилось! Все, кто побывал в штольнях во время трехдневного «Погружения», опупели! «Такого еще не было»! – Общее резюме ошалевших зрителей. Прошел месяц – срок оптимальный, чтобы подвести итоги и наметить место следующего перфоманса.

А.М.: - Твои ощущения от «Погружения»: что удалось и чего не случилось?
Р.М.: - На самом деле, я до сих пор плохо понимаю, чего я хотел! Было ощущение интриги, ведь то, что мы делали, не имеет ни жанра, ни истории – мы все придумывали в связи с конкретным пространством. В первую очередь, нам удалось создать настроение. Но, как ни странно, второй раз повторять аналогичное мне уже не хочется. Мне было интересна идея фестиваля современного искусства, очень нравилось название «Балаклавская Одиссея», но вопрос «что можно было бы сделать лучше?» меня не терзает. В формате этого фестиваля, учитывая организацию, финансирование и географию участников, можно сказать, что чудо произошло!
А.М.: - Для меня было удивительно, что фестиваль закончился за три дня. Только им заинтересовалась публика, только народ ломанулся в штольни, как фестиваль самоликвидировался. Разве его нельзя было сделать коммерчески выгодным, даже круглогодичным?
Р.М.: - Очень дорогое удовольствие! Чтобы насытить штольню 25-ю проектами в течение трех дней, нужны колоссальные средства. В Севастополе, к сожалению, нет такого объема художников и музыкантов для круглогодичных перформансов. Да и публика быстро насытилась бы. Нет, я очень сомневаюсь в отношении перманентности этого проекта. К тому же, я не люблю повторов. Даже свои спектакли перепоставляю неохотно. Поэтому, делать фестиваль эдаким вариантом Дисней-Лэнда…
А.М.: - Провожу аналогию с тобою же придумаными «Херсонесскими играми», где каждый сезон открывались новые театральные имена: Анатолий Бильченко, Игорь Ларин, «фоменковцы» и др. На этом проекте чья-нибудь звезда воссияла?
Р.М.: - Больше всего я боялся пригласить случайных людей, которые занимаются фигней, думая, что это и есть современное искусство! К счастью, этого не произошло и нам удалось отделить искусство от ремесла. По этому поводу мы очень жарко спорили с Себастьяном Кайзером – директором «Погружения». А что касается открытий, то лично мне очень понравилась Симона Сбаффи! С удовольствием продолжил бы с ней работать – у нее другая культура, другие актерские приемы, но мы понимали друг друга почти без слов. Она – примадонна и в отличие от нашей школы, хорошо знает свои струны и умеет извлекать из них всю палитру душевных переживаний. Она очень благодарна и открыта на подсказки, но во многом самостоятельно выстраивает роль. Мы с ней взяли кусочки из Еврипида и Гете и, в результате появилась такая взрывная Ифигения.
А.М.: - Наблюдая за вашими репетициями перед открытием, я понял, что в очередной раз ты подтвердил статус мастера импровизации: ты можешь в корне изменить мизансцену за сутки до премьеры!
Р.М.: - Ничего не оставалось, как импровизировать: мы встретились всего за два дня, плюс нервы, технические накладки, к тому же, штольня – далеко не театр с его тишью репетиционного зала. На премьере она очень нервничала, но уже на второй и третий день играла так, что самой понравилось! Еще мне очень понравилась Марта! О ней зрители вспоминали, как о Виртуальной Девушке. Мы с Себастьяном подобрали европейские группы, работающие с видео изображением в различных пространствах. Такой видео-мультимедийный пеформанс. Группа «Ди-Икс-Орг» из Дрездена, по-моему, поразила всех своей эстетикой и энергетикой. Тем более, что в нашей стране, эти направления все еще в диковинку. По-моему, зрителей покорила наша затея с Морозовым, питерским квартетом и солисткой на плоту, исполняющей арию Ифигении. Очень выразительно. Запомнился украинский моряк, который показывал документальный архивный фильм. Мы и планировали сделать набор разных ощущений в одном пространстве, а кино, тем более, архивное, очень точно передавало эпоху семидесятых годов. А чего стоят эти сумасшедшие Ханс и Клавдия! Сначала я вовсе не понимал, в какую сторону они вырулят, а потом… Реализованные кошмарные сны Клавдии как бы из другого мира, среды, культуры. Они имеют какие-то готические истоки, нам бы такого не придумать – разные культуры и менталитет!
А.М.: - Европейские имена! Из наших-то кто-нибудь показался?
Р.М.: - Я считаю открытием этого фестиваля севастопольскую певицу Лолиту и «Фьюжн-оркестр». Никто из зрителей и участников не остался равнодушным к их номеру - неземной вокал Лолиты в акустической среде мокрой штольни под аккомпанемент аккордеона! Это нечто запредельное! Как с другой планеты. Я счастлив, что мы не прошли мимо друг друга.
А.М.: - Ты четыре года готовил этот проект. Получается, что сейчас проводить международные фестивали тяжелее, чем в 90-х?
Р.М.: - Дело в другом. Театральных фестивалей во всем мире проводится более, чем достаточно, но по тем временам на советском и постсоветском пространстве «Херсонесские игры» стали чем-то новым, неформальным, они открывали дорогу новому Театру. А вот фестивали современного искусства – явление достаточно новое для нашей страны. Никто толком еще не знает, что понимать под авангардом. Поэтому, с одной стороны организовать такое тяжело, но с другой – интересно, ведь мы показываем людям нечто, чего они еще недостаточно видели. Но я счастлив, что выполнил все свои обещания, данные четыре года назад. К тому же, Севастополь – город технократичный, а не курортный; на синтезе искусства, технологии и культуры могут получаться удивительные проекты. Мне не хотелось бы делать некий Дисней-Лэнд или водные аттракционы, и я придумаю другое пространство и другое наполнение. А с Балаклавой я не расстаюсь: на следующее лето мы планируем проведение здесь же своего рода летней академии, и показать итоги этого эксперимента публике. Пять групп студентов со всего мира будут заниматься две недели арт-лэнд дизайном, видеоперфомансами и дансингом с профессионалами-кураторами, а результат потом покажем в Инкерманских каменоломнях. Но главное – это создание летней Академии современного искусства, где педагоги с европейским именем смогут обучать тенденциям в мировом авангарде. А еще мы непременно что-нибудь придумаем в пространстве 30-й батареи, где время словно законсервировалось - там по-прежнему пятидесятые годы! Очень интересно совместить дух той эпохи с современными технологиями авангарда. Нигде, кроме Севастополя такие объекты не сохранились в первоначальном виде, и в этом смысле – он уникальный город, в котором хочется экспериментировать в области синтеза разных направлений современного искусства!

Где произойдет следующее «всплытие» Романа Мархолия и его команды авангардистов никому не известно, но очередное «погружение» уже началось! Вот перечень объектов, к которым Роман проявляет повышенный интерес: Балаклавский карьер, Инкерманские штольни, 30-я и 35-батареи… Всего семнадцать наименований! Главное: чтобы количество погружений строго соответствовало количеству всплытий! И, если столицей мирового авангарда станет Севастополь, никто от этого не пострадает!