БЛЯДЬ.

Я - счастливый человек! Во-первых, я знаю русский язык (разговорный со словарем), а это, как говаривал великий Довлатов - уже счастье! Во-вторых, я как-то незаметно зарабатываю на все свои пороки (перечислять не буду - их много). А, в-третьих, в моей жизни появилась безпроблемная блядь. Нет, не подумайте, именно - блядь, а не путана! Она точно так же часто и остро нуждается в «соприкосновении кожных покровов», как и я. Страстно и бескорыстно. Курсивом - бесплатно! Первые два пункта можно опустить за незначительностью.

Она приходит ко мне в промежутках между работой, семьей и другими такими же счастливчиками, как и я. Мы до изнеможения «соприкасаемся кожными покровами». Эти встречи происходят достаточно часто, чтобы чувствовать себя абсолютно счастливым мужчиной и вызывать пароксизмы зависти у немногочисленных друзей, женатых притом! В короткие паузы между «соприкосновениями» мы с блядью разговариваем. Да, представьте, разговариваем, причем на любые темы! Моя любимая тема - истоки женского блядства. Ее - все остальные, в том числе, и те, которые напрямую связаны с другими ее любовниками. С ее слов я ей интересен тем, что в отличие от других, весьма необычно выражаю свои мысли русским языком. Зато у них есть неоспоримые преимущества в виде собственного бизнеса, яхт и тачек, что, в принципе, на мой взгляд, намного значимее для женщин, чем мои скромные знания русского разговорного (со словарем). Но это же - для женщин, а не для блядей!

Любопытный факт: блядь, в отличие от путан и жен, любит всех одинаково страстно, до спазмов, до колик, до... В общем, как своих детей. Проститутки никого не любят - это их работа, а на работе - ничего личного! Ну а жены со временем перестают любить мужей, словно проститутки на работе. По всему выходит, что блядь - идеальная женщина для совместного времяпрепровождения на планете Земля! Согласитесь: я - счастливый! Меня любит блядь! И я ее уже... кажись...

А однажды мы повздорили... А я назвал ее «блядью»! А у нее мелко-мелко задрожали губы, и глаза намокли сильнее обычного. А еще плечи задрожали тоже, а еще она отвернулась и, кажись, заплакала. А я замешкался и стал объяснять значение слова «блядь» (я же владею русским языком, блядь! Так мне казалось). А она уткнулась плачущими черными глазами в свои тонкие коленки и... зарыдала. А я, блядь, цитировал по памяти все словари - от Брокгауза через Даля до Ожегова, объясняя этой... бляди, что «блядь - это законная жена рекрута, забранного в армию на двадцать пять лет». А она рыдала и рвала своими блядски-ухоженными ногтями с темно-вишневым лаком свои блядские оранжевые чулки, которые купила с аванса и впервые надела специально для меня! А я орал, что все женщины - бляди, которые с годами научились не реагировать столь бурно на такое прозвище - это нормально! А она вдруг вскочила, поцеловала меня мокрыми от слез губами, выбежала из комнаты в на-пол-аванса купленных, а теперь порванных оранжевых чулках, заперлась в ванной и включила воду... А я стоял под дверью и... впервые в жизни понял, что научился любить! А она, блядь, взяла, да и перерезала себе сонную артерию обыкновенными маникюрными ножницами. А я... А я в первый и в последний раз в своей жизни понял, что блядь - это не она! А я!