Вы родились в год Козы под знаком Скорпиона? Вы поступили во ВГИК, чтобы бросить его на втором курсе? Вы служили в погранвойсках? Вы живете на два дома: в Москве и в Севастополе? Ваши картины успешно раскупаются на аукционе Сотбис? Вы читаете слова задом-наперед? Если вы отрицательно ответили хотя бы на один вопрос, значит, вы – не Воцмуш! Асаш Воцмуш в самой бесполезной рубрике «Профили».

Ашаса Воцмуша (Александра Шумцова, как сказали бы в ЗАГСе или в паспортном столе) родители, не спрашивая, привезли в Севастополь, когда ему было 4 годика. (Интересно, почему родители всего мира никогда не советуются с детьми, где им расти?) Впрочем, Воцмуш об этом не жалеет. Дальше – веселее! Школа, художественная школа, художественное училище, армия, ВГИК… Дальше поезд не пошел! Точнее, пошел, но не по расписанию и совсем в другую сторону. Сегодня работы Воцмуша выставляются в самых престижных галереях, хранятся в музеях и частных коллекциях всего мира, выставляются на международных аукционах. Вместе с собратьями по кисти заложил «Поселок художников» на Феоленте. До неприличия скромен и не по годам самокритичен. 28 мая персональная выставка Воцмуша открылась и в Севастополе, в арт-галерее «Зеленая пирамида». Странно, но он согласился дать интервью именно в разгар неофициальной части, когда богемствующая публика кинулась сметать фуршетные столы.

- Мне кажется, что выставка «Акварели Воцмуша» не случайно открылась именно 28 мая?
- Это День пограничника! Если учесть, что я служил именно в погранвойсках, то – не случайно.
- Плохо представляю тебя в ночном дозоре на границе. В твою бытность граница была на замке? На «замке Воцмуша»?
- На службе у нас подобралась развеселая компания. Мы постоянно над кем-нибудь стебались, беззлобно шутили, разыгрывали, даже умудрились подпольную группу создать! Так что, служба пролетела радостно.
- Почти все современные художники непременно относят себя к какому-то направлению, течению, стилю… Свою живопись ты бы отнес к?..
- К понятному всем искусству. Не люблю эти термины и градации. Любой человек посмотрит на мою работу, и она его не отпугнет, не задавит, а поможет подумать о чем-то светлом и радостном.
- Зная тебя не первый год, я обнаружил в тебе талант лидера: ты умудряешься собрать вокруг себя таких же состоявшихся талантливых людей и… диктовать им свою волю. Как тебе это удается?
- Да кто тебе такое сказал?! Я ничего никому не навязываю, а просто предлагаю играть в…
- Секундочку! Год назад ты презентовал публике свои игровые фильмы, а любая режиссура – это и есть диктат.
- Нет, это была такая же игра. Мы разыграли анекдотическую ситуацию, сняли на видео, а вечером посмотрели – уау! Понравилось, стали усложнять сценарий и, соответственно, удлинять фильм. Так и получился полнометражный фильм. Но все равно это лишь игра. Друзья считают меня занудой: с вечера за столом мы оговариваем съмочный план на следующий день. К утру все забывают о затее, а я обхожу дома и вытаскиваю их из постелей.
- Хорошо. Вернемся к живописи. Я заметил, что в твоем творчестве отсутствует очень модное сегодня, впрочем, как и всегда, направление «ню». Отчего?
- Наверное, я к этому еще не готов. Повторять чьи-то находки в этом жанре я не хочу, а сам, наверное, еще не созрел. Тем более, что наготу можно передать и, например, через поворот головы, изгиб шеи, через свет, который излучает портрет.
- Тогда получается, что и натюрмортом можно передать?..
- Конечно! Если на полотне изображена выпоторошенная селедка, к примеру.
- Эка нас занесло! Давай пофилософствуем. Считается, что искусство вообще, и живопись, в частности, развращает невинные души, будоражит воображение, сотрясает нравственные устои, мораль…
- Искусство и призвано пробуждать воображение, трогать, тормошить, заставить задуматься о мире и о месте человека в нем. Так что в живописи я не вижу ничего крамольного. Она и не должна усыплять, взывать к смирению. Искусство – это бунт человека, которого считают беспомощным перед Вселенной.
- Ты мог бы представить себя в монашеской келье?
- Да меня бы выгнали в тот же день из любого монастыря за недостойное поведение! Нет, мне нравится наблюдать жизнь, подсматривать за нею… Как люди общаются друг с другом, как ведут себя дети, чем мы отличаемся от них, а в чем схожи. Я смотрю на жизнь, как на киноэкран: вот этот актер гениально играет роль пьяного, этот – нудного, а тот – ревнивого. Этому удаются трагические роли, другому – комические – все интересны!
- Без чего ты перестал бы быть Воцмушем?
- Без свободы. Отсутствие всего остального я переживу спокойно. Все-таки человек должен в жизни делать лишь то, что он хочет, а не то, чего хотят от него окружающие! Я засыпаю и просыпаюсь с улыбкой и мыслью, что я – счастливый человек!
- Из своих сновидений ты многое переносишь в живопись?
- Думаю, да, но делаю это неосознанно, Хотя, несколько снов я потом перенес на бумагу в чистом виде. Когда ты засыпаешь, то забываешь этот мир, а когда просыпаешься – забываешь тот. Мы попеременно живем в параллельных мирах!
- Похоже, что ты веришь в жизнь после жизни?!
- Конечно! Жизнь не одна, есть много ее форм.
- Тогда почему мы забываем все, что с нами было до этой жизни?
- При желании можно вспомнить. Это называется фантазия. Человек убедительно рассказывает всякие небылицы, а все думают, что он фантазирует!
- Расхожее мнение: художник должен быть голодным! Ты впечатления голодающего не оставляешь. Более того, по моим сведениям ты – вполне преуспевающий…
- Я бы рекомендовал художнику быть голодным только в начале своего пути – это идет на пользу!
- Сколько лет надо голодать, чтобы стать признанным?
- У каждого свой срок, но, думаю, пяти лет вполне достаточно, чтобы на голодный желудок увидеть этот мир по-своему, изобразить его и влюбить всех окружающих в созданное тобой. Это же прекрасный период, когда ты ступенька за ступенькой поднимаешьсь вврх. К тому же, в таком возрасте ты не чувствуешь голод и не мучаешься комплексом несостоятельности от нехватки денег. Ты создаешь свой ни на что не похожий мир, а бытовые проблемы не имеют никакого значения.
- А ты внутренне готов к тому, что однажды – не дай Бог! – тебя перестанут покупать? Кошмары не снятся, как ты вскладчину покупаешь бутылку дешевого портвейна?
- Это же так здорово! До сих пор с нежностью вспоминаю годы учебы во ВГИКе, когда за дешевым пойлом стояли огромные очереди угрюмых мужиков! Мне однажды даже зуб выбили именно при покупке вина. А кошмары? Нет, не снятся, просто я об этом не думаю, ведь мир – это не только материальные блага.
- Наверняка пытливый читатель сейчас хотел бы поинтересоваться гонорарами успешного художника. Огласи сумму самой успешной сделки. Впрочем, можешь не отвечать.
- Почему, отвечу. Три тысячи долларов – не такая уж и большая сумма. Я знаю много успешных художников, чьи картины стоят на порядок больше.
- А самая… недорогая картина?
- Двадцать. Я продал ее в Измайловском парке еще в студенческие времена.
- А мог бы вспомнить лицо своего первого покупателя?
- Интеллигентного вида мужчина с девушкой под руку.
- А ты не думаешь, в чьи руки попадают твои картины? Это же как дети. Тебя их дальнейшая судьба не волнует?
- Я не смотрю так драматично, но со многими моими покупателями я дружен и часто бываю у них в гостях. Думаю, что картинам в тех домах уютно.
- Картины Воцмуша может купить плохой человек: насильник, убийца, садист?..
- Нет! У них другое восприятие мира, и мой их точно не заинтересует.
- Ты мог бы написать картину для слепого человека? Что на ней было бы изображено?
- Букет цветов! Уверен, что человек воспринимает живопись не только и не столько глазами, больше – душой. Я бы и глухому исполнил бы свою песню, и он ее «услышал» бы.
- Воцмуш – художник, Воцмуш – режиссер, Воцмущ – поэт, композитор и исполнитель..! Знаю, что ты создал группу, и вы даже записываете альбом? Как группу-то назвал?
- «Жизнь еще любит ее». Да, готового материала хватит не на один альбом. Сейчас ищем барабанщика и запишемся в студии. А в Москве у нас было несколько успешных концертов в Доме журналистов. Впервые увидел полный зал… Смешанное чувство.
- На мой взгляд неандертальца в живописи притягательность женского тела для художников всех времен заключается в более совершенной линии и пропорции, нет?
- Может быть. Но мне кажется, что это – в первую очередь свет, который излучает кожа женщины, ее глаза, ее тело. Я вижу этот свет и пытаюсь перенести его на бумагу. Ну и, конечно же, внутренний мир женщины, о котором мужчине лучше не знать, иначе может перегореть тонкая нить, как в лампочке от скачка напряжения!
- Твое отношение к «расширителям сознания» в искусстве?
- Наркотики? О, нет! Предпочитаю хороший алкоголь. Любой наркотик изменяет человека, незаметно подменяет его на другого. И получается, что это написал не ты, а некто другой – это страшно, и с этим нельзя заигрывать!
- Сейчас очень модно изучать творчество великих художников с позиций психиатрии. Какой диагноз поставил бы Воцмуш-психиатр Воцмушу-художнику, глядя на его картины?
- Диагноз? Да просто хороший парень. Искренний, любит сладкое.
- Не самый страшный диагноз! У Босха, Дали и Ван-Гога были другие.
- Ты часто оборачиваешься назад, сожалеешь о сделанном или о незделанном?
- Нет, ведь тот, кто смотрит в прошлое, не увидит будущего! А все плохое я забываю через несколько дней.
- Какой из известных грехов ты считаешь самым страшным?
- Жадность! Именно от нее проистекают и все беды.
- А добродетель?
- Стремление к счастью. Желание быть счастливым и этим счастьем заражать окружающих. Но для этого каждому надо попотеть. С неба счастье, вопреки устоявшимся штампам, не свалится. За него надо бороться и много работать.
- Как художник, что бы ты изменил в современном облике Севастополя?
- О, очень многое! Сначала убрал бы из центра города все эти вульгарные караоке и оставил бы только талатливых уличных музыкантов. Вместо этого безобразного обелиска-штыка установил бы огромную статую греческой богини с золотым шитом в руке. Чтобы солнце, отражаясь в разное время суток, отбрасывало бы рефлексы на разные здания центра. Ну и, конечно же, живописный мост на Северную сторону. Я даже нарисовал однажды эту картину – неземная красота!

Вместо традиционного послесловия, я решил взять фрагмент из предисловия самого Воцмуша к его альбому акварелей – в нем все:
«…Процесс написания листа похож на бег гиеноподобной собаки за добычей. Чувства охотника должны быть крайне обостренными. Времени нет, нельзя потерять легкость и быстроту движений. Нельзя затереть и усыпить лист!
Лист должен пылать, примагничивать, а затем хорошим хлестким боковым ударом в центр чувств опрокидывать зрителя на пол. И это видно!
Предметам тесно в рамках листа, их гнет и раскачивает ветер. Лодки кувыркаются в танце и визжат железными уключинами. Из окон домов выглядывают и пристально смотрят на вас люди, живущие в листе. А куда они ходят в среду ночью вам лучше и не знать.
Внезапно ветер стихает и вы, кажется, слышите тихую мелодию, но какую? Не вздумайте прикладывать ухо к листам Воцмуша. Его краски могут говорить, и не только. И упаси вас Бог смотреть его листы напросвет. Ведь только акварельное изображение на бумаге пропускающей свет может по иному истолковать сюжет и настроение листа».

Андрей МАСЛОВ.