Говорят, что после смерти шамана нужно умертвить и его бубен, выпустив на волю всех плененных в нем духов. Иначе горе ждет того, кто посмеет присвоить бубен, теша себя надеждою покорить силы, не подвластные простому смертному.
Были времена, когда общаться с духами, перевоплощаясь в своих прародителей - животных, мог каждый, но со временем это умение перешло лишь к избранным – шаманам. И основным орудием, защитником и проводником в иные миры стал бубен. Ведь даже «рождение» его не случайно. Все от обечайки – деревянного обода, до животного, кожа которого будет натянута на нее, указано духами.

Дверь в иные миры.

Присев в снегу старый шаман раскуривает трубку. Курение поможет ему сосредоточиться перед камланием. Трудное путешествие предстоит ему, путешествие по ту сторону, в миры, трансцендентные обыденному и привычному миру людей. Но прежде чем пуститься в странствия, нужно «оживить бубен»...
Не в пример опытному старику, молодой шаман беспечен и мечтателен, как все юные люди. Для него путь познания долог и пройдет не один год, порвется несколько бубнов, прежде чем его движения обретут уверенность и он сможет вступить в противоборство с сильными духами…
Серия картин Игоря Филиппова, которые будут представлены в апреле на выставке в культурном центре саамов в Каутохене, носит название «Бубен шамана». И это не случайно, говорит художник. Именно бубен служит своеобразной дверью в другие миры и является неотъемлемой частью образа шамана. Поэтому символика бубна прослеживается во всех работах серии. Он как бы становится самостоятельным героем, живущим своей, обособленной жизнью, органично вписанной в мир полотен. И даже если на полотне отсутствуют явные или символические посылания на него – элементы росписи бубна, северные олени, из кожи которых часто делают натяжку на обод, его ритм, его звучание ощущается в каждой работе.
Тема художественной интерпретации религии и мифологии интересовала художника давно. На его полотнах часто появлялись мифические существа – драконы, поверженные Георгием Победоносцем, святые Вестники – Ангелы. Но шаманизм, рассказывает Игорь, привлек его после прочтения ряда книг, в частности - Карлоса Кастанеды «Учение Дона Хуана» и работ американского исследователя мифологии Джозефа Кемпбелла.
Немаловажную роль сыграло долгое проживание на Севере России, а так же неоднократные поездки в Норвегию и знакомство с бытом, обычаями и традициями саамов, северного народа, расселенного на территории четырех государств – Норвегии, Швеции, Финляндии и России. Но, не смотря на столь близкое знакомство с культурой этого народа, работы Игоря – это скорее ее художественное истолкование. Каждый мастер создает собственную мифологию, уверен Игорь.
Интерпретируя, пропуская через себя, художник творит качественно новый мир, который является отражением познанной им реальности, но не самой реальностью. Это взгляд человека исследующего, человека, покоренного величием Севера и желающего его познать посредством собственного творчества.

«Drum» и «dream».

Картины Игоря многослойны. Их можно подолгу рассматривать, подпав под влияние магии знаков и символов, будучи очарованным холодной и суровой красотой. Яркость красок и образов усиливается использованием в работах элементов наскальной живописи и росписи бубнов саамских шаманов.
Внимание привлекает большое количество персонажей, изображенных в полете. Иногда целые семьи, объятые сном, парят в тяжелом сером северном небе. На мой вопрос: «С чем это связано?» Игорь отвечает игрой слов - «drum» и «dream» - барабан и сон, мечта.
Сны, как и мечты, с древних времен ассоциировались с полетом. Это была единственная возможность для обычного человека, покинув собственное тело, совершать путешествия в иные миры, иногда прекрасные, а иногда пугающие. Но для многих постижение этих миров оставалось недосягаемо. И только избранные – шаманы – с помощью бубна или барабана, вводя себя в транс, могли совершать «магические полеты» в иные вселенные, помогая людям, исцеляя и возвращая их украденные души.

Символика бубна сложна и многогранна. И для шамана он - одухотворенное существо. Ведь говорят, когда рвется девятый, последний бубен, приходит к завершению и жизнь самого шамана, ибо все его существование связано с этим нехитрым инструментом, и не может шаман иметь больше, чем девять бубнов.

Оксана Нечепоренко.