Мой герой семь лет живет в Великобритании и возвращаться не собирается ни при каких условиях – отсюда и название статьи. Я его слишком хорошо знал по той, прошлой жизни и никогда бы не вспомнил, как не вспоминаю всех уехавших, если бы не одно «но». Совершенно случайно (рояль в кустах!) мне на глаза попался Рождественский номер «Daily Mirror», а в ней – статья на полполосы с интригующим названием «Русский садовник спас младенца в срочных родах»! И рядом фотография счастливого семейства вместе со спасителем. Его-то я сразу узнал – вместе работали в 1-ом роддоме – Игорь Теличкин. Думаю, тысячи севастопольских женщин, которых он прооперировал или у которых принимал роды с благодарностью его вспомнят. Если герой околоакушерской рубрики «Профили» не Теличкин, то кто тогда герой?!

Списались. Созвонились (впервые брал интервью по телефону с английским собеседником! Все-таки 21-й век). Свое интервью буду разбавлять цитатами из его письма, написанного высокопарным штилем англицкого лорда.

- Давай сначала о вечном: где самые красивые девушки? У вас там или у нас здесь?
- В Севастополе, безусловно! Здесь девушки почти совсем не следят за собой, могут появиться на улице в таком «наряде», который в Севастополе даже спившаяся женщина себе не позволит. Так что, девушки – одно из немногих преимуществ нашего народа.
- Ну, слава Богу! В принципе, на этом интервью можно было бы и закончить. Интуитивно я никогда не хотел «лахать» из страны, теперь же окончательно убедился в своей правоте. Ну а теперь о происшествии, сделавшим тебя национальным героем.

Описание события, произошедшего 18 декабря сэром Теличкиным.
«В усадьбе в тот день я убирал отнюдь не опавшие листья, как указывает корреспондент газеты, а возил на тачке из одного конца огромного парка-сада в другой конец здоровенные и тяжеленные бетонные плиты-слапсы, которыми мостят дворы и дорожки. Слапсы приходилось извлекать из земли, в которой они, за время долгого лежания, утонули, поэтому я весь был перемазан жирным чернозёмом. Однако такая работа мне по душе: в живописной местности, на свежем воздухе, в семье, в которой все без исключения прекрасно ко мне относятся (и, что очень важно, хорошо платят).
И вот где-то после 9 час. утра Imran, брат Naz’a вынес мне поднос с чаем и бутербродами. Пока я пил свой чай, мы перебросились с ним несколькими словами. Imran в шутку и, не скрывая этого, заявил, что у меня сегодня будет возможность продемонстрировать свои акушерские знания и навыки. Естественно, я спросил, каким образом. Оба мы тогда и не подозревали, сколь серьёзный оборот примут вскоре события.
Imran объяснил, что у жены его младшего брата со дня на день ожидаются роды, а вот только что отошли околоплодные воды. Я поинтересовался, началась ли родовая деятельность и вызвали ли они «скорую». Родовой деятельности не было, а «амбуланс» они вызвали. Я оценил их действия как совершенно правильные и заверил, что их родственница сегодня же и родит. Тогда я думал, что на этом моя экспертиза закончена и никакого больше моего вмешательства в это дело не потребуется. После этого я работал ещё где-то больше часа, успел уже обо всём забыть, как вдруг увидел мчащихся ко мне от дома Imran’a c Naz’ом, перепуганных, с округлившимися от ужаса глазами и кричащих умоляюще, чтобы я что-то сделал. Я был уверен, что началось кровотечение и рванул к дому, на ходу соображая, что следует предпринять: подхвачу сейчас беременную на руки, сядем в одну из машин, благо их у дома стоит несколько, домчим до ближайшего госпиталя, там справятся. Если не окажется в наличии акушера-гинеколога, подключусь к оказанию помощи сам».

Н-да, похоже, что на «скорых» всего мира работают наши люди! Или бензина им тоже не дают? Пока я не вижу никаких различий между Там и Здесь.

- По прошлой жизни, в нашу бытность «людей в белых халатах», я помню тебя, как ходячий источник высказываний великих мудрецов. Какой твой жизнеутверждающий принцип сегодня?
- Я придерживаюсь закона трех «не»: не кусать грудь, которая меня кормит; не искать пятен на солнце, которое меня согревает и не рубить голову курице, несущей золотые яйца.
- Тоже вариант, хотя в нашей стране люди живут по «не», описанным Солженициным: ничего не бойся, никому не верь и ни о чем не проси! Хоть в чем-то мы схожи! А у тебя не возникало желания состояться как врач-гинеколог Там и вернуться сюда, чтобы что-то изменить?
- О, нет! У вас все продано снизу-вверх, начиная от…

Далее следует длинный список людей, – известных в городе и не очень – которые по мнению английского садовника развалили и продолжают разваливать здравоохранение в частности и страну в целом. Публиковать не буду, но, поверьте, досталось всем! Меня пощадили – медицину я не развалил, наверное, просто не успел! Но продолжим излагать авторскую версию события, случившегося накануне Рождества (католического, разумеется!). Напомню, что орфография полностью сохранена.

Описание события, произошедшего 18 декабря сэром Теличкиным.
«…Когда я влетал в дверь, то слышал, как Naz просил меня скинуть вымазанные землёй перчатки, что я и сделал, но уже в доме. Услышав шум наверху, по лестнице взбежал на второй этаж и увидел беременную лежащей на диване, а между её ног торчала в положении недозавершённого наружного поворота голова младенца. Лицо у младенца было «чугунного» цвета, и было ясно, что положение критическое. Нужно было срочно завершать роды, а вот родовой деятельности-то как раз и не было. Непонятно, куда эта родовая деятельность подевалась и была ли она вообще. Но откуда тогда взялась эта голова?!
«Тужься! Тужься что есть силы, иначе ребёнку смерть!» — закричал я, смешивая от волнения русские слова с английскими.
Razia (так звали молодую женщину) в ответ только жалобно и беспомощно посмотрела на меня. Тогда я сам изо всех сил стал изображать, как это делается, но и это не дало никакого результата.
«Жив ли вообще младенец? Не рожаем ли мы уже "мертвяка"?» — пронеслось у меня в голове.
Наконец, после всех моих попыток вызвать родовую деятельность, она «завелась», однако не надолго. Всё же теперь мне действовать стало несравненно легче. За счёт этих нескольких драгоценных потуг младенец продвинулся по родовому каналу, плечи его установились в прямом размере таза, и теперь я смог свои указательные пальцы завести ему в подмышки, после чего извлёк ребёнка.
Мальчик! И сразу же закричал, а у меня словно гора с плеч. Чем и как бы я его «раздыхивал», если бы тот родился в асфиксии?!
Малыша отделил от матери. Теперь необходимо было вывести мочу, но кактетера не было. К счастью, вскоре родили и плаценту. Только бы не «закровила» — молился я, ведь до сих пор никто так и не приехал, хотя Naz вовсю названивал по мобильнику...»

Несправедливо устроен мир: однажды я тоже вынужден был принять роды в ночном купе поезда Севастополь-Москва… С тех пор настороженно отношусь ко всем женщинам по имени Катя! Хоть бы коньяком отблагодарила! А Теличкин, счастливчик, принимает неосложненные роды в комфортных условиях английского замка, и о нем на следующий день пишут все газеты Старого света! Теперь вот и в «Славе Севастополя» прославят… Нет, мир несовершенен!

- Игорь, вопрос, может быть, не вполне корректный, но… Все мы однажды, как говаривали в реанимации «отдуплимся», «склеим ласты», «крякнем» - отсюда вопрос: над каким городом ты хотел бы, чтобы развеяли твой… сам знаешь что?
- Все равно! Если есть другая жизнь – встретимся, если нет – какое значение имеет география расположения бренного тела?!
- О, ты говоришь, как падре! Навещаешь англиканскую церковь?
- Нет, но посещаю по воскресеньям проповеди в Баптистской церкви.

Как быстро меняется мир! Еще вчера Игорь Теличкин работал акушером в 1-м роддоме, занимался наукой (его труды о жизни великих хирургов Кохера и Бильрота печатали в самых престижных медицинских журналах здесь и за рубежом!) и радовался жизни, а теперь… Стрижет знаменитые английские лужайки, занимается спортом, ходит в Баптистскую церковь, наслаждается уже другой жизнью, ожидает получения полноценного «ситизен» и категорически отказывается возвращаться. Разве что «в кандалах или в цинковом гробу». Ладно, я еще могу понять Калугина и Рому Абрамовича… Но давайте закончим историю, сделавшую Игоря Теличкина пусть не богатым, так знаменитым.

Описание события, произошедшего 18 декабря сэром Теличкиным.
«…Когда, наконец, появился в усадьбе «амбуланс», то выяснилось, что с собой они никакого оборудования, необходимого для оказания первой помощи родильнице, не привезли. Приехал «водила» – не медик и с ним совсем молодой парень с причёской хиппи 70-х годов, похожий на практиканта. Они были посланы доставить в госпиталь беременную, у которой отошли воды и которая не рожает, а мы им выдали женщину, уже не беременную, орущего младенца и плаценту в пластмассовом ведре.
В этой машине-«амбулансе» имелось лишь складное кресло на колёсиках, которое приехавшие «парамедики» разложили и усадили в него мать, пристегнув ремнями. Затем перенесли в машину. Наблюдая за этой погрузкой, я представил себе на миг, как всё могло сложиться и по-другому: пока бы здесь дожидались машину, пока бы погрузили роженицу с родившейся одной только головкой младенца, пока бы довезли до госпиталя…
Как бы они ни мчались, как бы истошно ни завывала сирена «амбуланса», скорее всего, печальный исход для ребёнка был бы предрешён уже тогда, когда они ещё и не покинули усадьбу.
А я в это время гулял бы где-то свои каникулы…
Молодой папаша взял ребёнка, закутанного в мохнатое полотенце и уехал вместе со всеми в «амбулансе». Перед их отъездом я всё пытался втолковать водителю и его спутнику, что я действовал нестерильными руками, и что об этом очень важно сообщить в госпитале лечащим врачам, но, похоже, «водила» с «хипарём» меня, чумазого, не слушали.
Однако несмотря на то, что всё происходило в совершенно неподготовленных условиях и ни о какой асептике-антисептике даже речи не было, послеродовое течение как у матери, так и у новорождённого было совершенно гладким! И это тоже следует отнести к разряду Рождественских чудес.
Я был безгранично счастлив, что ребёнок жив, и с матерью всё в порядке»

Такая вот Рождественская сказка, случившаяся в предместьях далекого Бирмингема с обыкновенным садовником Игорем Теличкиным. Хотя, многие его помнят, как замечательного доктора Игоря Алексеевича Теличкина, благодаря которому появились на свет (поймите меня правильно!) сотни, а, может, тысячи севастопольцев. А потом он уехал. В Англию. Навсегда! Интересно: зачем он это сделал?! Ведь время жить в Севастополе! Да и газоны у нас уже не хуже. А «Слава Севастополя» ни в чем не уступает «Daily Mirror»… Может быть, все дело в тех «трех НЕ», по которым люди живут Там и Здесь?! В любом случае, у каждого есть право выбора. Главное – не сожалеть, сделав его!

Андрей МАСЛОВ.